Примечания

Произведения А. И. Куприна, включенные в настоящее собрание сочинений, появлялись первоначально в периодической печати, а с 1896 года выходили отдельными изданиями: "Киевские типы" (1-е изд. - 1896, 2-е изд. - 1902), "Миниатюры" (1897), "Рассказы" тт. 1 и 2 (изд. "Знание", 1903, 1906), г. 3 (изд. "Мир божий", 1906) и др. С 1908 по 1918 год "Московское книгоиздательство" издает двенадцатитомное собрание сочинений.

В 1912-1915 годах в издательстве т-ва А. Ф. Маркс выходит полное собрание сочинений (9 томов), для которого А. Куприн значительно перерабатывает тексты многих произведений. В эти же годы "Московское книгоиздательство" переиздает ранее вышедшие тома своего собрания, часто не учитывая правку, сделанную автором в текстах, вошедших в издание А. Ф. Маркса.

После 1915 года, то есть после того, как было закончено собрание сочинений в издательстве А. Ф. Маркса, "Московское книгоиздательство" выпустило еще несколько томов, в которые частично вошли произведения, написанные после выхода полного собрания сочинений. В начале двадцатых годов "Московское книгоиздательство" переиздало в Берлине собрание сочинений А. Куприна, использовав для этого старые тексты своего предыдущего издания и тексты отдельных томов издания А. Ф. Маркса.

В основу настоящего издания положены тексты полного собрания сочинений 1912-1915 годов, сверенные с другими прижизненными изданиями и с сохранившимися рукописями. Произведения, не вошедшие в полное собрание, печатаются по текстам "Московского книгоиздательства", сверенным с предшествующими публикациями, и по текстам, печатавшимся в различных зарубежных изданиях. Ссылки на эти издания даются в примечаниях.

В первый том нашего собрания сочинений включены ранние произведения А. Куприна, созданные в период с 1889 по 1896 год.

В 1894 году Куприн, служивший в 46-м Днепровском пехотном полку на Украине, вышел в отставку и поселился в Киеве, всецело посвятив себя литературному труду. Он активно сотрудничает в киевских газетах - пишет для них рассказы, стихи, очерки, репортерские заметки, передовые статьи, фельетоны и даже "корреспонденции из Парижа" (своеобразный быт провинциальной "газетной братии" изображен писателем в ранних рассказах "Кляча", "Локон" и др.).

В Киеве в середине девяностых годов XIX века существовали три крупных ежедневных газеты: "Киевское слово", "Киевлянин" и "Жизнь и искусство". Наиболее живой и демократичной была газета "Жизнь и искусство", с которой Куприн был тесно связан. Один из сотрудников газеты впоследствии так вспоминал о появлении в ней Куприна: "Свежая струйка, пробившаяся даже в первое время в новой газете, стала привлекать в нее молодые силы, либо находившиеся доселе в бездействии, за отсутствием сколько-нибудь приличного издания в Киеве, либо только из нужды помещавшие свои произведения в "Киевлянине" или "Киевском слове". Так, однажды, в начале 1894 года, в редакцию "Жизни" Явился совсем еще молодой человек, с девственным пушком вместо усов и бороды, в кургузом пиджачке, и предложил свой рассказ. В оставленной им вещи сразу почувствовалось недюжинное дарование, и когда автор пришел на другой день за ответом, ему был оказан самый теплый прием, после чего он стал постоянным сотрудником. Это был А. И. Куприн, незадолго до того поселившийся в Киеве... В редакции высоко ценили его самородный талант и величали его "беллетристом божьей милостью" (Яр-ич. Из прошлого киевской печати, "Киевская мысль", 1909, 10 августа). В начале 1895 года группа сотрудников "Жизни и искусства", в том числе и А. Куприн, поспорив с редактором, вышла из редакции и перешла в "Киевское слово". Два года Куприн печатался почти исключительно в этой газете, а затем снова возвратился в "Жизнь и искусство".

Богатый жизненный опыт, накопленный Куприным за годы военной службы и работы в газете, нашел свое отражение уже в ранних произведениях писателя. Связанные с пребыванием в армии впечатления и наблюдения легли в основу его рассказов из полковой жизни: "Дознание", "Ночлег" и др. Жизнь армии в мирное время, будни пехотного полка, заброшенного в глубокое захолустье,- в этой теме Куприн не имел себе равных в русской литературе. Для его ранних военных рассказов характерен тот критический тон, который затем с такой силой прозвучит в "Поединке". Друг А. И. Куприна, редактор журнала "Мир божий" Ф. Д. Батюшков, писал о "Дознании": "Рассказ производит впечатление внесомненной талантливости автора и в то же время указывает, что он способен отрешиться от условностей среды, в которую попал, что он не из тех пассивных натур, которые принимают как должное все, что вокруг них делается, что он не подчинится ни предрассудкам, ни предубеждениям, что у него есть смелость думать по-своему - "свободная голова". Эта "свободная голова" и привела к тому, что, оставаясь в полку, разделяя общую жизнь с товарищами по службе, участвуя в учениях... и во всех формах и видах времяпровождения армейского офицера, Куприн сохранял в то же время позицию наблюдателя и изобличителя, пришел постепенно к выработке своего миросозерцания..." ("Этюд о Куприне". ИРЛИ - Институт русской литературы. Пушкинский Дом.)

Рассказы Куприна - "Дознание", "Куст сирени", "Ночлег" - являются как бы предварительными набросками к "Поединку". В образах Авилова и Козловского нетрудно найти черты, роднящие их с героем " Поединка" Ромашовым, мечтательным, гуманным, сочувственно относящимся к забитым рядовым солдатам. В образе энергичной, честолюбивой Верочки из рассказа "Куст сирени" угадываются черты будущей героини "Поединка" Шурочки Николаевой. В этих рассказах Куприна проявились черты подлинного писателя-реалиста: острое чувство социальной справедливости, верность психологического портрета, тонкое ощущение природы.

В 1897 году Куприн объединяет свои рассказы в сборник под названием "Миниатюры", который выходит в Киеве.

Впоследствии сам писатель критически расценивал свой первый сборник. Когда в 1902 году А. Чехов попросил Куприна переслать "Миниатюры" Льву Толстому, Куприн отказался сделать это. "Уж очень много в ней (книге. - И. П.) балласту, который может произвести удручающее впечатление, да и по своей внешности с этой нелепой женщиной под пальмами на обложке она имеет слишком уж легкомысленный вид" (Письмо Куприна к Чехову, февраль 1902 г. Отдел рукописей библиотеки имени В. И. Ленина). И действительно, рассказы Куприна этого периода страдали рядом недостатков. Писатель увлекался подчас мелодраматическими сюжетами, натуралистическими подробностями ("Впотьмах", "Мясо"), Это отмечала и современная ему критика. Рецензент "Русского богатства" писал: "Он особенно охотно изображает мрачные стороны жизни, животные страсти, измену, коварство, лицемерие... Вообще изнанка жизни и человеческой души почти исключительно занимает г. Куприна" ("Русское богатство", 1898, № 4). Правильно указав на некоторый натурализм ранних рассказов Куприна, критик "Русского богатства" не увидел в них того положительного, что выделяло молодого писателя из массы современных ему литераторов.

Писавшие о Куприне указывали на реалистический характер его рассказов и противопоставляли их входившим тогда в моду модернистским произведениям. Это отметил в своей статье о Куприне критик Вл. Кранихфельд: "Надобно заметить, что вообще рок, "судьба", "Некто в сером", не играют ни малейшей роли в произведениях Куприна. Напротив, нередко он прямо издевается над этими бескровными призраками и разоблачает их отсутствие там, где тысячи других признали бы очевидным непосредственное воздействие мистических, потусторонних сил. В этом отношении Куприн близок тем, кто судьбу свою созидает собственными своими руками, не рассчитывая на удачливую биржевую игру в прямом или переносном смысле этого слова" ("Современный мир"; 1908, № 4).

Реализм рассказов молодого Куприна и их общественное значение отмечал впоследствии и Боровский в своей статье о Куприне (1910).

Реалистические тенденции в творчестве молодого писателя заинтересовали Горького, всегда внимательно следившего за молодыми литературными силами. Он предполагал пригласить Куприна для работы редактором "Самарской газеты" (см. примечание М. Горького к письму В. Короленко в изд.: В. Г. Короленко. Избранные письма, т. 3. Гослитиздат, 1936, стр. 105). Состоялось ли это приглашение - неизвестно, но в 1896 году в "Самарской газете" был напечатан рассказ Куприна "Конец сказки" ("Сказка").

Последний дебют

(Примечание Э. Ротштейна.)

Впервые - в журнале "Русский сатирический листок", 1889, № 48, 3 декабря, за подписью Ал. К-рин.

Сюжетом рассказа, по мнению литературоведа В. Боцяновского, послужило самоубийство талантливой русской актрисы Евлалии Павловны Кадминой, отравившейся на сцене харьковского театра при исполнении главной роли в пьесе А. Н. Островского "Василиса Мелентьева" в 1881 году. Это событие, получившее большой общественный резонанс, навеяло И. С. Тургеневу сюжет повести "Клара Милич" (1882). На эту же тему в 80-е годы появилось несколько пьес. Одна из них - драма А. С. Суворина "Татьяна Репина" - ставилась в 1889 году на сцене Московского Малого театра. Постановка благодаря участию Ермоловой, Южина, Ленского, Никулиной и других выдающихся актеров имела ошеломляющий успех. "Билеты на нее берутся с бою. В театр попадают только те, которые "в сорочке родились",- писала московская газета "Театр и жизнь" (1889, № 256, 26 января).

Куприн, учившийся в 1889 году в 3-м Александровском военном училище в Москве, увлекался театром и, видимо, посетил этот спектакль. Под его впечатлением у него и мог возникнуть интерес к трагической судьбе Кадминой, погибшей за 8 лет до написания "Последнего дебюта".

Опубликование рассказа повлекло за собой арест Куприна, так как юнкера не имели права выступать в печати (см. автобиографические произведения "Первенец", "Типографская краска", "Юнкера").

При жизни писателя рассказ не переиздавался. В 1939 году он был опубликован в журнале "Литературный современник" (№ 7-8), а затем включен в шеститомное собрание сочинений Куприна (ГИХЛ, 1957-1958).

Печатается по первой журнальной публикации.

Впотьмах

Впервые - в журнале "Русское богатство", 1893, №№ 6 и 7.

В 1912 году после большой правки Куприн вновь напечатал повесть в журнале "Родина", №№ 32-34, 36-40.

Перерабатывая повесть для "Родины", Куприн сократил ее начало. Из первой главы были исключены биография Аларина, развернутый портрет его отца, подробная психологическая характеристика героя повести и небольшой отрывок, посвященный его дорожным впечатлениям.

Куприн правил также и стиль повести, добиваясь большей простоты; иностранные слова заменялись русскими ("vis-a-vis" - "напротив" и т. п.); в V главе выражение "черные кудри живописно обрамляли красивое открытое лицо" было выправлено на "черные волосы живописно вились вокруг красивого, открытого лица". В 1904 году в рецензии на сборник Н. Н. Брешко-Брешковского "Шепот жизни", напечатанной в журнале "Мир божий", А. И. Куприн высмеивает именно те приемы письма, к которым и сам он нередко прибегал в ранних своих вещах. Приведя цитату из Брешко-Брешковского: "Сухие и слегка волнистые, цвета червонного золота, волосы, упругими волнами обрамлявшие бледное лицо...", Куприн в скобах замечает: "Ну, конечно, обрамлявшие: красивое и редкое определение!"

...к нам в институт присылают для пепиньерок предложения... - Пепиньерка - воспитанница закрытого дворянского института, оставленная для прохождения педагогической практики.

"Сударыня, если вы хотите заслужить мою любовь, то должны обращаться со мной как с канальей".- Цитата из Генриха Гейне - "Путевые картины. II. Идеи. Книга Ле-Гран", гл. 5.

Лунной ночью

Впервые - в журнале "Русское богатство", 1893, № 11. В 1911 году рассказ под названием "На перекрестке" был без изменений перепечатан Куприным в журнале "Пробуждение" (№ 8, 15 апреля). В собраниях сочинений печатался под первоначальным названием.

Посылая этот рассказ Н. К. Михайловскому, редактору "Русского богатства", Куприн писал ему: "Я написал в заголовке, что это рассказ, хотя и хотел, но не осмелился написать: Психологический этюд" (Письмо Куприна к Михайловскому от 29 сентября 1893 г. ИРЛИ).

Дознание

Впервые - в журнале "Русское богатство", 1894, №8, под названием "Из отдаленного прошлого". Под новым заглавием и с небольшой стилистической правкой рассказ вошел в сборник А. И. Куприна, вышедший в изд-ве "Знание" в 1903 году, а затем почти без изменений - в полное собрание сочинений. Первоначально рассказ назывался "Экзекуция". Сохранились два письма Куприна к Михайловскому по поводу этого произведения. В первом письме (2 января 1894' г. из местечка Волочйск) Куприн писал: "Следуя Вашему совету, Николай Константинович, я избрал более обыденный сюжет для прилагаемой "Экзекуции". Прошу Вас, будьте добры, отпишите мне, как Вы ее найдете и чего ей недостает. В случае же если она будет напечатана, я попросил бы себе несколько оттисков". Второе письмо - от 20 января 1894 г. (тоже из Волочиска): "Если бы была, уважаемый Николай Константинович, какая-нибудь возможность напечатать мою "Экзекуцию", смягчив несколько тон и смысл, то это доставило бы мне много приятного. Понятное дело, если только это не будет сопряжено ни с каким риском для журнала, чего я во всяком случае не хотел. Но если рассказ действительно не без достоинств и если переделка возможна,- я все предоставлю на Ваше усмотрение" (ИРЛИ). Принял ли Михайловский участие в "смягчении тона и смысла" рассказа, неизвестно; но изменение заглавия (вместо "Экзекуция" - "Из отдаленного прошлого"), безусловно, вызвано боязнью цензуры.

Перерабатывая рассказ для книгоиздательства "Знание", Куприн исключил из описания переживаний Козловского во время экзекуции следующие строки: "Новое, очень сложное и неуловимое чувство вдруг примешалось к тому сумбуру, который стоял в его душе. Это было особенное, дикое и жадное любопытство, любопытство, граничившее с брезгливым ужасом, приковывающим с неотразимой силой и против воли глаза человека к чему-нибудь страшному и уродливому. В подобных чувствах человек неволен, и только ими можно объяснить лихорадочную поспешность, с которой сбегаются несметные толпы народа смотреть на публичное исполнение смертной казни". И несколько ниже: "И опять Козловский не мог оторваться от Байгузина. Если бы в эту минуту татарина помиловали, он вместе с громадной радостью испытал бы искреннее разочарование".

Славянская душа

Впервые - в газете "Киевское слово", 1894, № 2395, 13 сентября, и № 2397, 15 сентября, под названием "Ясь (Из воспоминаний приятеля)", за подписью В. Теплое. Под тем же названием рассказ вошел в сборник Куприна "Миниатюры". В собраниях сочинений напечатан под заглавием "Славянская душа".

Куприн дважды правил рассказ. При подготовке текста для сборника "Миниатюры" он снял после слов "низменную репутацию" абзац: "Правда, такое поведение не вязалось с его обычной серьезностью при исполнении служебных обязанностей, но разве не наблюдаем мы в человеческой среде несравненно более удивительные превращения? Как иной раз поразишься, когда почтенного человека, Юпитера на службе, примерного мужа и отца, видишь через окно канканирующим в отдельном кабинете загородного ресторана, с котелком на затылке и с большими пальцами рук, засунутыми за жилетные вырезы".

В собрании сочинений "Московского книгоиздательства" писатель выбросил следующее место в характеристике Яся: "Уже не раз замечено, что есть между простым народом опасный тип замкнутого мечтателя. Думает, думает человек, никому своих мыслей не поверяя, да вдруг и удерет такое, что только руками разведешь. Или хватит топором по голове сестру родную, а сам будет с диким любопытством глядеть, как сочится кровь, либо деревню подожжет ни с того ни с сего. Какими темными, загадочными путями притекает их мысль к этим удивительным результатам - бог ведает.

Но несомненно, что и Ясь принадлежал к тому же опасному разряду, ибо и жизнь свою окончил он таким поразительным образом, который прямо указывал на потерю душевного равновесия. Об этом, впрочем, в своем месте".

Был переделан и конец рассказа. В ранней редакции он заканчивался словами: "Оказалось, что верный пес убежал на могилу и лежал там и выл, оплакивая смерть своего сурового друга, пока не издох от голода".

В остальном правка носила стилистический характер: иностранные слова заменялись русскими ("аттенция"-"уважение", "компрометирующие знакомствах - "темные знакомства" и т. п.). Кроме того, писатель усилил украинский колорит в речи Яся; фраза "Что ж? У меня денег, что ли, нет? А это что? А это? Это?" была выправлена: "Що? У меня денег нема? А это що? А це? Це?" и т. п.

...без картуза и чемерки.- Чемерка - верхняя мужская одежда (укр.).

...в буцыгарню тянут.- Буцыгарня - арестантская (укр.).

Аль-Исса

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1894, № 291, 3 октября, под заголовком "Альза (Легенда)", с посвящением В. Г. Т. Под тем же названием рассказ вошел в сборник "Миниатюры". В собрания сочинений вешел под названием "Аль-Исса".

Веды - памятники древнеиндийской литературы.

Куст сирени

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1894, № 305, 17 октября.

Негласная ревизия

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1894, № 315, 27 октября, № 316, 28 октября, и № 319, 31 октября, с подзаголовком "Эскиз", за подписью А. К.

Рассказ предназначался для журнала "Русское богатство", куда он был послан одновременно с рассказом "Лидочка". Об этом Куприн писал в письме к секретарю редакции "Русского богатства" А. И. Иванчину-Писареву (ИРЛИ). Однако в журнале был напечатан только рассказ "Лидочка".

Готовя "Негласную ревизию" для полного собрания сочинений, Куприн внес в рассказ некоторые изменения: фамилию героя Челищев заменил более выразительной - Персюков, уточнил некоторые детали домашней обстановки Персюкова. Кроме того, Опустил небольшой отрывок после слов "знакомая ему истома": "похожая на то быстрое странное чувство, которое у него замирало в груди, когда он, еще будучи мальчиком и качаясь на высоких качелях, плавно и страшно скоро опускался вниз с четырехсаженной высоты". Изъятие это было вызвано, очевидно, тем, что в более позднем рассказе Куприна, "Страшная минута", в описании переживаний героини использовано такое же сравнение.

Ах, люби меня без размышлений...- Из стихотворения поэта А. Майкова (1821-1897) "Fortunata".

К славе

Впервые - в журнале "Русское богатство", 1894, № 12, под названием "Лидочка (Рассказ бывалого человека)". В собрания сочинений рассказ вошел под названием "К славе".

Дамассе - род вышивки.

...точно оссиановская тень...- Оссиан - легендарный герой кельтского народного эпоса, именем которого назван цикл поэтических произведений, отмеченных элементами фантастики и таинственности.

"Кин, или Гений и беспутство" - пьеса французского писателя Александра Дюма-отца (1803-1870). Кин, Эдмунд (1787-1833) - английский актер-трагик.

На разъезде

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1894, № 369, 20 декабря, и № 371, 22 декабря, с подзаголовком "Новелла".

"Свет ночной, ночные тени... тени без конца... ряд волшебных изменений милого лица..." - из стихотворения А. Фета (1820-1892) "Шепот, робкое дыханье..."

Воробей

Впервые - в газете "Жизьь и искусство", 1895, № 33, 2 февраля. При жизни писателя рассказ не переиздавался, Включен в шеститомное собрание сочинений (ГИХЛ).. Печатается по газетной публикации.

"Как грустно мне твое явленье, весна, весна, пора любви..." - из седьмой главы "Евгения Онегина" А. С. Пушкина.

В зверинце

Впервые - в газете "Киевлянин", 1895, №39, 8 февраля, под названием "Смерть Цезаря", с подзаголовком "Новелла". В сборник "Миниатюры" рассказ вошел под названием "Сон Цезаря". Под заглавием "В зверинце" был впервые напечатан в журнале "Друг детей" № 6, 1905. В VI томе полного собрания сочинений рассказ помещен с незначительными изменениями.

Аграмант - плетеная тесьма.

Игрушка

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1895, №40, 9 февраля. При жизни писателя рассказ не переиздавался. Включен в шеститомное собрание сочинений (ГИХЛ).

Печатается по газетной публикации.

"Что прошло, то будет мило" - неточная цитата из стихотворения А. С. Пушкина "Если жизнь тебя обманет..."

Столетник

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1895, № 120, 2 мая, с подзаголовком "Поэма" и посвящением Верочке и Марусе. Без подзаголовка и посвящения в незначительно измененной редакции вошел в сборник Куприна "Детские рассказы" (1908).

Просительница

Впервые - в газете "Киевлянин", 1895, № 143, 26 мая, за подписью А. К. При жизни писателя рассказ не переиздавался. Включен в шеститомное собрание сочинений (ГИХЛ).

Печатается по газетной публикации.

Картина

Впервые - в газете "Киевлянин", 1895, № 168, 20 июня, № 169, 21 июня, и № 170, 22 июня.

Страшная минута

Впервые - в газете "Киевлянин", 1895, №204, 26 июля, № 205, 27 июля, и № 206, 28 июля.

...знаком лично с Мазини...- Мазини Анджело (1845-1926) - известный итальянский певец, неоднократно гастролировал в России.

Доницетти, Гаэтано (1797-1848) - итальянский композитор.

"Ты внимаешь, вниз склонив головку..." - романс П. И. Чайковского "Страшная минута" (слова также принадлежат П. И. Чайковскому).

...на первых же тактах рубинштейновской "Аз-ры"... - "Азра" - романс русского композитора и пианиста А. Г. Рубинштейна (1829-1894).

...романс Тарновского... - Тарновский К. А. (1826-1892) - театральный деятель, автор популярных романсов.

Мясо

Впервые - в газете "Киевское слово", 1895, №2713, 2 августа, и № 2714, 3 августа, под названием "Нервы", с подзаголовком "Психологический очерк".

Подготавливая рассказ для полного собрания сочинений, Куприн иностранные слова заменил русскими, перенес действие рассказа из Петербурга в город N, уточнил некоторые характеристики, ввел в авторский текст слова "о лжепатриотических громких чувствах" студентов-белоподкладочников.

Не согласитесь ли вы быть моим Вергилием... - Вергилий (70-19 гг. до н. э.) - римский поэт, автор "Энеиды". В "Божественной комедии" итальянского поэта Данте Алигьери (1265-1321) тень Вергилия ведет Данте по загробному миру.

Без заглавия

Впервые - в газете "Киевское слово", 1895, № 2733, 22 августа, и № 2736, 25 августа, под названием "В окно". В новой редакции и под названием "Без заглавия" вошел во все собрания сочинений.

Перерабатывая рассказ для полного собрания сочинений, Куприн произвел в нем некоторые сокращения. Так, например, после слов "он на лету поймал ее руку и поцеловал" было исключено: "В эту минуту косые пурпурные лучи заходящего солнца облили голову блондинки горячим светом и превратили в блестящий ореол ее разбившиеся белокурые волосы". Стилистическая правка такого рода характерна для Куприна, стремившегося освободить свои ранние рассказы от литературных штампов. В собрании сочинений был изменен и конец рассказа. В газетном тексте рассказ кончался так:

"Хохол ударил кнутом лошадей, телега загрохотала и скрылась из виду.

Разгадку этого странного явления я нашел вечером того же дня, когда возвратился со станции учитель. Подъехав к дому и остановившись, он казался удивленным тем, что никто не вышел его встречать. Медленно слез он с телеги, вытащил из нее какие-то узелки, мешочки и пошел в комнаты.

Минут через десять он вышел в палисадник с каким-то лоскутом бумаги в руках, шатаясь, как пьяный, со страшно бледным, перекошенным лицом. Он дошел до той скамейки, где происходили недавно уроки декламации, опустился, скорее упал на нее и застыл, судорожно вцепившись пальцами в волосы. Прошло полчаса, час, на дворе сделалось темно, а он все сидел, не шевелясь, в этой позе отчаяния. Плакал он или нет, я не знаю. Я долго глядел на него, охваченный чувством бессильного сожаления к этому человеку, все счастье которого рушилось так внезапно и так грубо в несколько ужасных мгновений. Наконец ночной мрак совершенно окутал его и скрыл из моих глаз.

На другой день я его опять увидел, но это был уже иной человек, чем прежде. Он весь как будто бы опустился, сгорбился, стал еще тщедушнее и меньше. Лицо его приняло страшный, землистый оттенок, между бровей прорезалась глубокая, скорбная складка. Он бродил бесцельно по садику, не обращая внимания на свои любимые цветы, с опущенной головой, походкой больного или сумасшедшего. Мне страшно хотелось подойти к нему, взять его за руку, сказать ему несколько дружеских, утешительных слов. Но разве имел я право поступить таким образом? Что принесли бы ему мои слова, кроме раздражения против незнакомого человека, осмелившегося непрошено касаться грубою рукою его тяжелой душевной раны?

V

Лето кончалось. Ночи стали туманными, холодными и росистыми. Я уже стал подумывать о том, чтобы перебраться в город, перечистил свои ружья, разобрал удочки и начал укладывать чемоданы. День моего отъезда совпал как раз с отъездом учителя, так что мы встретились на станции и молча издали раскланялись. Он был вместе со своим мальчиком. В последние дни, после побега матери, ребенок совсем притих, и я только изредка, мельком, видел его в саду и на улице. Может быть, он и не понимал всего значения рокового события, но тяжелое постоянное отцовское горе не могло не повлиять на него угнетающим образом. На станции он шел, держа за руку отца, молчаливый, не по-детски серьезный, с бледным, болезненным личиком. Падал мелкий, беспрерывный осенний дождь; все было мокро, серо и уныло: и платформа станции, и лица служащих, и стенки вагонов, и пожелтевшие деревья. Сердце невольно сжималось тоскою при виде этой грустной пары, взрослого и ребенка, идущих медленно и серьезно под сентябрьским дождем.

Зимой я совсем потерял из виду моего дачного соседа и даже, по правде сказать, позабыл о нем. Зато весною, перебравшись в свою прошлогоднюю хату, я был удивлен, увидев в палисаднике, напротив, учителя, сидевшего на корточках под клумбой, в широкой синей блузе... Мальчик стоял тут же рядом, точно так же, как и в прошлом году, когда я его увидел в первый раз, он сильно вырос и стал как будто бы тоньше, его длинные льняные волосы были теперь коротко обрезаны. Учитель совсем мало переменился, только разве борода его немного посветлела, потому что, вероятно, в ней прибавилось несколько седых нитей за это время.

Я наблюдал, как однообразно и скучно текло время для моих соседей. Отец по-прежнему проводил целые дни в палисаднике, но я уже не замечал в его работе прежней спокойной и радостной хлопотливости. Теперь он продолжал свое любимое дело как-то механически, точно из желания хоть чем-нибудь пополнить скучное время. Понурый, постоянно грустный, вялый, он производил сразу впечатление человека, удрученного давнишним, сделавшимся уже тупым от времени горем. Внешнюю обстановку жизни он точно нарочно оставил совершенно такой же, какой она была в прошлом году. Те же кисейные занавески висели на окнах, так же чай подавался на круглый деревянный столик в палисаднике, даже опустевший гамак был повешен на том же самом месте, как и прошлою весной, между двумя яблонями. Иногда мне казалось, что учитель ждет свою жену.

И он ее дождался...

Однажды вечером, когда отец и сын сидели за чаем, у калитки остановилась бричка. Из нее вышла женщина в темном ситцевом платье, с лицом, закрытым густой вуалью, и остановилась у калитки, беспомощно прислонившись к столбу. Учитель - должно быть, сердце подсказало ему истину - почти бегом кинулся навстречу даме.

И я увидел в окно удивительную, трогательную сцену.

Дама - это была блондинка - сделала неуловимое движение, точно желая броситься на колени, но учитель быстро обхватил ее талию, привлек к себе и прижал ее голову к своей груди. Кажется, ни муж, ни жена не сказали ни слова, но я видел, как их плечи сотрясались от долгих, облегчающих рыданий, в то время когда они стояли у калитки, тесно прижавшись друг к другу.

Конечно, мне до них не было никакого дела, но глупые непрошеные слезы начали щипать и мои глаза, когда я увидел их сына, с криком радости бросившегося в раскрытые объятия матери".

Приведенное окончание показалось, очевидно, Куприну излишне мелодраматическим.

Ночлег

Впервые - в газете "Киевское слово", 1895, № 2764, 22 сентября, и № 2765, 23 сентября, с подзаголовком "Очерк". В 1903 году без подзаголовка и в несколько измененной редакции "Ночлег" был включен в сборник Куприна "Рассказы", вышедший в изд-ве "Знание".

В газетном тексте - Авилов приезжает в деревню студентом I курса, в новой редакции он только что произведен в офицеры. В конце рассказа изменена солдатская песня. В первой редакции было:

  Ехал майор молодой,
  Держал Машу под полой...
  Держал Машу под полой,
  Не под левой, под правой.

Миллионер

Впервые - в газете "Волынь" (Житомир), 1895, № 181, 26 сентября, и № 182, 28 сентября.

...все сокровища и Голконды и Калифорнии... - Голконда - город в Индии, некогда столица могущественного Деканского царства; знаменит алмазами, которые здесь гранились; отсюда выражение: "сокровища Голконды".- Калифорния - в XIX веке была известна своими золотыми приисками.

Лолли

Впервые - в газете "Киевское слово", 1895, № 2782, 10 октября, и № 2783, 11 октября. Рассказ вошел в измененной редакции в сборник "Детские рассказы" (1908). Куприн вычеркнул слова мистера Чарли: "Любовь Лоренциты ко мне была так велика, что ее заветной мечтой было иметь от меня сына, а вы ведь знаете, каким бременем ложится на наших артисток беременность и кормление ребенка! Это равносильно полугодовому лишению заработка". В газете и в сборнике рассказ печатался с авторскими примечаниями, разъясняющими цирковые термины.

В основу рассказа, по всей вероятности, легло реальное происшествие, о котором Куприну мог рассказать кто-либо из его друзей - цирковых актеров. В книге И. Радунского "Записки старого клоуна" (изд. "Искусство", 1954) рассказывается история жокея Чарли, наездницы Лоренциты, дрессировщика Энрико и слона Лолли. Радунский слышал ее в 1901 году, во время заграничных гастролей, от старого клоуна Вилли. Очевидно, случай этот был действительно широко известен в цирковой среде.

Пиратка

Впервые - в газете "Волынь" (Житомир), 1895, № 201, 20 октября, и № 202, 21 октября.

Святая любовь

Впервые-в газете "Киевское слово", 1895, № 2831, 28 ноября, и № 2832, 29 ноября, с посвящением Н. О. Б-ой.

Жизнь

Впервые - в газете "Киевское слово", 1895, № 2858, 25 декабря. В 1909 году перепечатан в "Петербургской газете" (№ 354, 25 декабря) с датой: "8 дек. 1907. Гатчина".

Вошел в шеститомное собрание сочинений (ГИХЛ).

Печатается по последней газетной публикации.

...собаки, зарьявшие от бега... - Зарьять - от слова "рьяный" - задохнуться, надорваться.

Локон

Впервые - в газете "Киевское слово", 1895, № 2861, 30 декабря.

Странный случай

Впервые - в газете "Киевское слово", 1896, № 2881, 19 января, и № 2882, 20 января, за подписью: К.

..."Любит тот, кто безумней лобзает!" - воскликнул один русский поэт. Правда, он перед этим оговорился: "Хороши только первые, робкие встречи..." - неточная цитата из стихотворения поэта С. Я. Надсона (1862-1887) "Только утро любви хорошо".

Бонза

Впервые - в газете "Волынь", 1896, № 70, 24 марта. Печатается по сборнику: Л. И. Куприн. Рассказы для детей. Париж, 1921, изд. "Север".

Ужас

Впервые - в газете "Киевское слово", 1896, № 2947, 27 марта. Под названием "Дьявол" рассказ был вторично напечатан в журнале "За семь дней" (1911, № 6, 15 апреля). В собрания сочинений вошел под первоначальным заглавием. Критик Вл. Кранихфельд писал об этом рассказе: "В обширных владениях Куприна, где такой интересной и богатой жизнью живут и травы, и цветы, и звери; где острые и волнующие впечатления глухариной охоты так легко сейчас же сменить убаюкивающим, спокойным созерцанием ласкового, нежно-изумрудного моря,- в его владениях не вспыхивают в Иванову ночь огненными цветами загадочные папоротники, не растет разрыв-трава, не слыхать в них и про "следы невиданных зверей". Правда, один раз показался в них дьявол, с насмешливым лицом, с козлиной бородкой и изогнутыми под острым углом бровями,- дьявол, нечеловеческим ужасом сковавший мозг наткнувшегося на него таможенного чиновника. Да и то при ближайшем рассмотрении выяснилось, во 1-х, что рассказ ("Ужас") совершенно не удался автору, и во 2-х, что дьявол был вовсе даже и не дьявол, а всего только полузамерзший австрийский купец" ("Современный мир", 1908, № 4).

Полубог

Впервые - под названием "Пережитая слава" в газете "Киевлянин", 1896, № 120, 1 мая, № 122, 3 мая, № 125, 6 мая. С небольшими стилистическими изменениями под названием "Полубог" рассказ был опубликован в журнале "Родина" (1911, №44, 30 октября, № 45, 6 ноября, и № 46, 13 ноября).

Наталья Давыдовна

Впервые - в газете "Волынь", 1896, № 143, 29 июня.

Собачье счастье

Впервые - в газете "Волынь", 1896, № 192, 1 сентября.

Подготавливая рассказ для издательства "Мир божий", Куприн после слов "подтвердили слушатели" исключил следующее: "Их самки так развратны, что я не смею при вас, mesdames, приводить примеров... Кроме того, они убивают своих детей в зародыше, перетягиваясь особыми инструментами, называемыми "корсетами".

- Черт побери! - вставил энергично мышастый дог.

- Да уж это... действительно,- поддакнул Бутон".

Кроме того, Куприн изменил в рассказе эпизод, где собаки возмущались действиями людей, которые на "живодернях" сдирают шкуру с живых собак. В газетном тексте это место читалось так:

"- Oh! C'est affreux!.. (О! Это ужасно!.. - И. П.)

- Какое бесчеловечие!..

- Все люди мерзавцы!..

- Дьяволы!..

- Черти!..

- Палачи!..

- Собаки!.."

Включая "Собачье счастье" в сборник "Детские рассказы" (1908), Куприн подверг рассказ новой правке, стремясь приблизить его к детскому пониманию. Так, например, "философский стоицизм" он заменил "полным спокойствием", "антипатию" - "враждой", "фатовской тон" - "небрежным тоном", "джентльмена" - "господином", "реплики" - "словами" и т. п. В более поздних публикациях Куприн восстановил первоначальный текст.

На реке

Впервые - в газете "Киевское слово", 1896, № 3148, 16 октября, под названием "Булавин", за подписью: Алеко. Во все последующие издания рассказ вошел под названием "На реке". Печатается по сборнику "Рассказы для детей", Париж, 1921.

Блаженный

Впервые - в газете "Киевское слово", 1896, № 3155, 23 октября, под названием "Тэки", за подписью: А. Поспелов. Газетный текст рассказа кончался словами: "не смею отказывать им в человеческом достоинстве". В несколько измененной редакции под названием "Блаженный" рассказ был напечатан в 1911 году в журнале "Солнце России" № 18 с датой: "Гатчина, 12 февраля 1911".

История поступления провинциального офицера в Академию Генерального штаба и его мытарств в Петербурге связана с биографией Куприна. В 1893 году он был отстранен от экзаменов в Академию и отозван в полк по приказу командующего войсками Киевского военного округа ген. Драгомирова. Приказ, по-видимому, был вызван столкновением Куприна с киевским приставом, обвинившим его в оскорблении полиции.

Сказка

Впервые - в "Самарской газете", 1896, № 230, 27 октября, под названием "Конец сказки".

Кляча

Впервые - в газете "Киевское слово", 1896, № 3161, 29 октября, за подписью: Алеко. Другой вариант рассказа был опубликован в 1910 году в "Юбилейном сборнике Литературного фонда". Приводим наиболее существенные разночтения. В сборнике после слов "жить литературным трудом" следовало: "Или, может быть, оттого, что в нашей несуразной, печальной и бедной русской действительности профессия писателя кажется какой-то нелепой роскошью, почти забавой, почти шутовством?.." После слов: "И как он работал над ними!" - было добавлено: "С любовью, с сомнениями, с терпением. И вот, подумайте-ка, что значит свойство истинного таланта: его рукописи и корректуры,- я говорю, конечно, о начале его карьеры,- были похожи на иероглифы, так они были исчирканы и переправлены, а читались его рассказы так легко, будто они были написаны в один присест, с одного почерка". После слов "порою в его рассказе вспыхивала" следовало: "сладостная искра таланта, попадалось удивительное сравнение, чувствовалось глубокое знание самой таинственной вещи в мире - русского языка". После слов "он сделался репортером" шло - "фельетонистом-"злобовиком", воскресным юмористическим поэтом с рифмами вроде "образ - разбивши лоб раз", судебным и думским хроникером, корреспондентом из Лондона, Рима и Парижа... да мало ли еще чем?" Был изменен и конец рассказа. После слов: "Тот священный огонь, который..." читалось: "- Ну что же?.. Представление окончено?..- сказал Васютин с сухим и злым смехом.- Сегодня его, завтра меня, потом вас"… Дурацкая штука - человеческая жизнь. Пойдемте-ка в соловцовский трактир есть пироги с ливером.

И, отвернувшись от меня, он торопливо, в два приема вытер ребром ладони слезы на глазах..."

В этом томе печатается первый вариант рассказа, вошедший во все собрания сочинений.

Жизнь начинающего писателя во всей ее неприглядности Куприн хорошо знал по собственному опыту. В 1914 году он писал: "В громадном... большинстве наш писатель влачил и продолжает влачить зыбкое и тяжелое положение злосчастной русской богемы. Здесь и необеспеченное положение, неумение устраивать свою жизнь, изнуряющая ежедневная работа ради куска хлеба, равнодушие к завтрашнему дню, широкое гостеприимство, невозможность отказать в просьбе и многое другое" ("Биржевые ведомости", веч. выпуск, 1914, 31 мая).

Чужой хлеб

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1896, приложение № 1 (дата цензурного разрешения - 10 ноября), под названием "Кушетка", с подзаголовком "Психологический этюд", за подписью А. К. В 1911 году под названием "Чужой хлеб" рассказ был опубликован в газете "Утро России", с датой: "Гатчина, 27 февраля".

Прокрустово ложе - ложе легендарного разбойника Прокруста, который якобы отрубал ноги у захваченных им жертв или, наоборот, вытягивал их, в зависимости от того, оказывались ли они длиннее или короче этого ложа. В данном случае употребляется в смысле "ложе пыток".

Друзья

Впервые - в газете "Жизнь и искусство", 1896, приложение № 2 (дата цензурного разрешения - 1 декабря), под названием "Дружба". Под тем ЖЕ названием рассказ вошел в сборник "Миниатюры". В 1911 году был опубликован в "Петербургской газете" (№ 146, 30 мая) под заглавием "Друзья", в несколько измененной редакции. В "Жизни и искусстве" и "Миниатюрах" после слов "закрывшись до ушей одеялом" шел небольшой отрывок: "В не-топленной комнате было так холодно, что пар при дыхании вылетал изо ртов белыми клубами. На окнах книзу намерзли целые ледяные глетчеры, увенчанные лесом фантастических, снежных деревьев... Во всем господствовал хаотический беспорядок холостой комнаты "с мебелью".

Товарищи называли их двумя Аяксами. - Аяксы - в "Илиаде" Гомера - два героя Троянской войны, неразлучные друзья.

Марианна

Впервые - в газете "Волынь", 1896, № 279, 24 декабря, за подписью А. К.

В газете рассказ начинался небольшим вступлением: "Разговор зашел о волах, о лошадях, о карточной игре и о женщинах, обыкновенный разговор в те часы, когда мужчины, перейдя после изысканного обеда в кабинет хозяина, разваливаются в сладкой полудремоте на широких тахтах, когда в зубах дымятся дорогие сигары, а пламя свечей отражается яркими рубиновыми бликами в рюмках ликера".

И. Питляр