Часть первая

Глава I Мое первое знакомство с А. И. Куприным. - Забавная выдумка Я. А. Бунина. - Рассказы о А. П. Чехове. - С. Я. Елпатьевский.- Знакомство Куприна с А. П. Чеховым и В. С. Миролюбовым весной 1901 года в Ялте. - Рассказ "В цирке".

В одно из ноябрьских воскресений 1901 года я усиленно готовилась к семинару^* профессора С. Ф. Платонова. Дверь в комнату была закрыта, и звонка из передней не было слышно.

^*(М. К. Давыдова с 1898 года была слушательницей словесно- исторического факультета Высших женских курсов (Бестужевских).)

- Пришли гости, мамаша приказали вам принять, сами они к гостям не выйдут, - скороговоркой проговорила, входя ко мне, молоденькая горничная Феня.

Появление гостей меня удивило.

Моя приемная мать, Александра Аркадьевна Давыдова^*- издательница журнала "Мир божий"^** - последние месяцы часто хворала. После смерти Лидии Карловны Туган-Барановской, старшей дочери, которую она страстно любила, у нее обострилась болезнь сердца. Она перестала заниматься делами журнала, никуда из дому не выезжала, отменила вечера и воскресные приемы. Кроме близких друзей, у нее никто не бывал.

^*(25 марта 1881 года в семью Давыдовых подкинули девочку, которую они взяли на воспитание, окрестили Марией и удочерили.)

^**("Мир божий" - ежемесячный литературный и научно-популярный журнал, основан А. А. Давыдовой 13 декабря 1891 года в Петербурге. Первый номер журнала вышел в январе 1892 года. Либеральный по своему направлению журнал сумел привлечь крупных писателей-реалистов: М. Горького, Д. Мамина-Сибиряка, И. Бунина, А. Куприна и др. - и вследствие этого был широко популярен в демократических кругах общества.)

Я вышла в гостиную. Среди комнаты стоял Иван Алексеевич Бунин и рядом с ним незнакомый мне молодой человек.

Приходу Бунина я обрадовалась. Мы давно не видались- последние два года он редко приезжал в Петербург, да и то ненадолго. Всегда, когда мы встречались после значительного перерыва, Иван Алексеевич, чтобы рассеять натянутость первой встречи, с пугливой почтительностью приветствовал меня и начинал разговор с какой-нибудь забавной выдумки. Так было и на этот раз.

- Здравствуйте, глубокоуважаемая, - обратился он ко мне. - На днях прибыл и спешу засвидетельствовать Александре Аркадьевне и вам свое нижайшее почтение. - Он преувеличенно низко поклонился, затем, отступив на шаг, еще раз поклонился и продолжал торжественно серьезным тоном: - Разрешите представить вам жениха - моего друга Александра Ивановича Куприна ^*. Обратите благосклонное внимание - талантливый беллетрист, недурен собой. Александр Иванович, повернись к свету! Тридцать один год, холост. Прошу любить и жаловать.

^*(И. Бунин познакомился с А. Куприным 29 мая 1897 года в Люстдорфе (дачное место под Одессой - ныне Черноморка).)

Довольный своей выдумкой, Бунин лукаво посмеивался. Куприн сконфуженно переминался с ноги на ногу и, смущенно улыбаясь, мял в руках плоскую барашковую шапку.

В синем костюме в серую полоску, мешковато сидевшем на его широкой в плечах, коренастой фигуре, низком крахмальном воротничке (таких в Петербурге уже давно не носили) и большом желтом галстуке- "пластроне" с крупными ярко-голубыми незабудками, Куприн рядом с корректным, державшимся свободно и уверенно Буниным казался неуклюжим и простоватым провинциалом.

- Так вот, почтеннейшая, - продолжал Бунин, когда мы сели, - сядем, посидим, друг на дружку поглядим. У вас товар, у нас купец, женишок наш молодец...

И как деревенский сват, выхваляя жениха, Бунин в то же время рассказывал о Куприне различные смешные анекдоты.

Этот фарс, неожиданно придуманный Иваном Алексеевичем, был очень забавен. И на его вопрос: "Так как же, глубокочтимая, нравится вам женишок? Хорош?.." - я поддержала шутку:

- Нам ничего... да мы что... как маменька прикажут... их воля...

Мы от души смеялись, придумывая все новые и новые забавные диалоги.

Куприн молчал, и стало заметно, что он чувствует себя неловко и бунинская затея его не веселит. Шутку следовало прекратить.

Заговорили о Крыме. Я начала расспрашивать Александра Ивановича об общих знакомых. Оказалось, что Сергей Яковлевич Елпатьевский в Петербурге и на днях ждет приезда жены и дочери. Куприн превосходно имитировал Сергея Яковлевича, его манеру, жестикулируя левой рукой и заикаясь, говорить с пациентами по телефону.

Елпатьевский был хороший врач с большой практикой. Он лечил Чехова, очень этим гордился и не упускал случая подчеркнуть свои отношения с Антоном Павловичем.

Куприн оживился, другим стало выражение лица, исчезла связанность движений. Он придвинул к себе стоявшую на столе небольшую лампу и заговорил так, точно перед ним стоял телефонный аппарат:

- Говорит доктор Е... е... елп... п... патьевский, здравствуйте, Петр Иванович, сегодня я заеду к вам попозже. Надо сначала навестить Антона Павловича, последние дни я им недоволен, раньше четырех часов меня не ж... ж... ждите.

- Здорово, Александр Иванович, у тебя выходит

"папаша", очень здорово, - одобрил Бунин.

Начались рассказы о Чехове^*, о том, как осаждают его поклонники и как даже под видом больных, которым нужна немедленная медицинская помощь, они пытаются проникнуть к нему. Вспомнили анекдот о Боборыкине. Будто бы Чехов как-то при встрече с ним пожаловался, что пишет теперь мало, долго работает над своими вещами и часто бывает ими недоволен. "Вот странно, - удивился Боборыкин,- а я всегда пишу много, скоро и хорошо".

^*(Куприн познакомился с А. П. Чеховым 13 февраля 1901 года в Одессе и тогда подарил ему сборник "Миниатюр" с надписью: "Глубокоуважаемому Антону Павловичу Чехову с чувством большой робости автор. Одесса, 1901, 13 февраля". "Ошибкой является упоминание Н. Д. Телешовым, К. С. Станиславским, М. П. Чеховой и Е. П. Пешковой имени Куприна среди писателей, посещавших Чехова во время гастролей Художественного театра в Ялте в апреле 1900 года" (прим. М. Куприной-Иорданской).)

- Напрасно смеются над Боборыкиным, - недовольно заметил Антон Павлович поэту Ладыженскому, автору анекдота. - Боборыкин-добросовестный труженик, его романы дают большой материал для изучения эпохи. Этого не следует забывать. Раньше и я писал много и очень скоро, но не могу сказать, что всегда хорошо,- передавал, со слов Ладыженского, Куприн о Чехове.

- Антон Павлович - необыкновенно скромный человек,- с увлечением продолжал Александр Иванович.- Каждый раз, когда ему в глаза говорят о том, что он большой писатель, и восхищаются' его произведениями, он болезненно конфузится и не умеет сразу прекратить эти славословия. От публичных выступлений и оваций он всегда старается уклониться и не выносит, когда вокруг его имени создается газетная шумиха.

- Как-то утром я пришел к Антону Павловичу, - продолжал Куприн, - и застал у него издателя одного бульварного листка, который просил Чехова принять сотрудника его газеты.

"Что вам стоит, дорогой Антон Павлович, сказать ему всего несколько слов - сообщить краткое содержание вашей новой пьесы", - убеждал Чехова издатель, искательно глядя на него и прижимая руку к сердцу. "Никаких интервью я никому не даю", - с несвойственной ему резкостью ответил Чехов.

С разочарованным видом издатель вынужден был удалиться.

"Вы, конечно, знаете, Александр Иванович, - после ухода издателя сказал Антон Павлович, - как в наших газетах пишутся "Беседы с писателями"..."

- Сейчас могу продемонстрировать вам, как это делается,- предложил я Антону Павловичу:

"Знаменитый писатель радушно принял нас, сидя на шелковом канапе в своем роскошном кабинете стиля Луи Каторз Пятнадцатый. Он подробно говорил с нами о своей новой пьесе. "В одном из главных действующих лиц, - сказал он нам, - вы легко узнаете известного общественного деятеля Титькина. Героиня пьесы Аглая Петровна, фамилии ее я вам не назову, вы догадаетесь, о ком идет речь, если я скажу вам, что она красивая, богатая женщина, щедрая меценатка-покровительница литературы и изящных искусств". - "Эту роль вы, наверное, поручите любимице публики, нашей несравненной артистке Кусиной-Пусиной?" - спросили мы. "Конечно",- подтвердил нашу догадку знаменитый писатель.

Когда мы прощались, он тепло жал нам руку..."

"Общественный деятель Титькин и несравненная Кусина-Пусина - это удачно", - смеялся над моей пародией Антон Павлович.

- Да, ловко, - заметил Бунин, - впрочем, не удивительно, что ты хорошо знаешь этот литературный жанр. Тебе ведь в провинциальных газетках часто приходилось в нем практиковаться, - не удержался от небольшой колкости Иван Алексеевич. - Однако гости сидят, сидят, да и уходят, - сказал он, вставая.

Прощаясь, я передала Куприну от имени Александры Аркадьевны приглашение бывать у нас, когда она поправится и возобновит приемы.

- А как же насчет сватовства? - вспомнил Бунин. Куприн круто повернулся и направился к двери.

- Идем, - отрывисто бросил он.

Кажется, Куприн обиделся, думала я, проводив гостей. Неужели он не привык к выдумкам Ивана Алексеевича? Все-таки поддерживать эту нелепую шутку мне не следовало. Человек первый раз пришел к нам в дом и сразу попал в смешное положение. Ну, ничего. Потом все обошлось - он был интересен и остро-умен.

С Буниным я была в хороших, приятельских отношениях. Мы познакомились в конце ноября 1896 года у народоволки Е. С. Щепотьевой, когда Иван Алексеевич приехал с Кавказа из толстовской колонии. У него не было еще той корректной манеры держать себя, которую он усвоил позднее. В первое посещение нашего дома он явился в голубой русской рубахе и высоких сапогах, что заметно не понравилось моей матери, которая его сразу невзлюбила. Но, несмотря на то, что она принимала его весьма сухо, он бывал у нас довольно часто.

Вскоре после отъезда Бунина в имение к родным я получила от него письмо:

"Высокочтимая Мария Карловна!

Пишу вам из деревни. Новостей особо примечательных пока что не имеется. К светлому празднику Христова воскресения, с коим я Вас поздравляю, справил себе обновы: рубаху, порты, юфтевые сапоги со скрипом и три дня плясал на деревне.

Засим желаю здравствовать и низко кланяюсь Вашей драгоценной маменьке Александре Аркадьевне, сестрице с супругом, братцу, тетеньке... (далее следовал перечень всех живших у нас домочадцев).

Остаюсь Бунин Ивашка из сельца Мокрые Петушки".

В этот день вечером к нам пришли Короленки.

- Вы только послушайте, Владимир Галактионович, - возмущенно жаловалась моя мать, - что нынче пишут молодым девушкам такие господа, как ваш хваленый Бунин. "Справил себе порты и какие-то там сапоги..." Как вам нравится это остроумие?

- Александра Аркадьевна, молодость веселится. Она беспечно радуется и смеется. Но она проходит слишком скоро. И нам с вами остается только вспоминать нашу юность и сожалеть о ней, - сказал Короленко.

В следующую зиму, приехав в Петербург, Иван Алексеевич уже больше не изображал из себя народника и не убеждал меня стать сельской учительницей.

Полоса увлечения толстовством прошла.

До своего приезда в Петербург в 1901 году Куприн жил в провинции, работая в киевских, поволжских, ростовских и одесских газетах. Но ни с одной редакцией он не связывал себя обязательными длительными отношениями. Он дорожил возможностью переезжать с места на место, попадать в новую обстановку, знакомиться с новыми людьми. Особенно привлекала его жизнь южных городов, где было солнечно и ярко, уличная толпа - пестрой и шумной, а люди - общительными и "легкими".

- Я толкался всюду и везде нюхал жизнь, чем она пахнет, - рассказывал мне впоследствии Александр Иванович. - Среди грузчиков в одесском порту, воров, фокусников и уличных музыкантов встречались люди с самыми неожиданными биографиями - фантазеры и мечтатели с широкой и нежной душой.

В Ялте, куда Куприн приехал из Одессы весной 1901 года, чтобы провести одну-две недели, он прожил гораздо дольше, чем предполагал. Семья писателя Сергея Яковлевича Елпатьевского, с которой Александр Иванович близко сошелся, убедила его не спешить с отъездом и устроиться у них. Дом Елпатьевских был большой и поместительный, но пользоваться их гостеприимством Куприн не хотел и поселился в деревне Аутке, где комнаты были гораздо дешевле, чем в городе.

Отсюда было недалеко до дачи Чехова. Однако часто бывать у Антона Павловича Куприн сначала стеснялся, хотя Чехов относился к нему внимательно и сердечно.

"Внимательность его бывала иногда прямо трогательной, - писал Куприн в воспоминаниях о Чехове.

Один начинающий писатель приехал в Ялту и остановился где-то за Ауткой, на окраине города, наняв комнатушку в шумной и многочисленной греческой семье. Как-то он пожаловался Чехову, что в такой обстановке трудно писать, - и вот Чехов настоял на том, чтобы писатель непременно приходил к нему с утра и занимался у него внизу, рядом со столовой. "Вы будете внизу писать, а я вверху, - говорил он со своей очаровательной улыбкой.- И обедать будете также у меня. А когда кончите, непременно прочтите мне, или, если уедете, пришлите хотя бы в корректуре".

Этот "начинающий писатель" был Куприн.

- И каждое утро к девяти часам, - рассказывал мне Александр Иванович, - я приходил на дачу Чехова работать над своим рассказом "В цирке".

Рассказ "В цирке" нравился Чехову, и он, как врач, давал Куприну указания, на какие симптомы болезни атлета (гипертрофия сердца) автор должен обратить особое внимание и выделить их так, чтобы характер болезни не оставлял сомнений. Он с увлечением рассказывал Александру Ивановичу о различных сердечных болезнях.

- Я понял, - говорил Куприн, -что, если бы Чехов не был таким замечательным писателем, он был бы прекрасным врачом.

Денежные дела Куприна были в самом плачевном состоянии.

- Перед отъездом в Ялту я сдал несколько мелких рассказов в "Одесские новости". Присылка гонорара запаздывала, я сидел без гроша и поэтому особенно стеснялся оставаться обедать у Чехова. Но Антон Павлович видел меня насквозь, и когда я начинал уверять, что хозяйка ждет меня с обедом, он решительно прерывал меня: "Ничего, подождет, а пока садитесь за стол без разговоров. Когда я был молодой и здоровый, я легко съедал два обеда, а вы, я уверен, отлично справитесь и с тремя".

Весной 1901 года в Ялту приехал Виктор Сергеевич Миролюбов - редактор-издатель "Журнала для всех".

Миролюбов надеялся получить обещанный Чеховым для журнала рассказ, а попутно и узнать, что нового имелось у московских и провинциальных писателей, обычно весной и осенью съезжавшихся в Ялту. Познакомившись с Куприным, Виктор Сергеевич предложил ему заведовать беллетристическим отделом "Журнала для всех"^*. Для молодого писателя, еще не имевшего литературного имени, это было лестное предложение, которым не следовало пренебрегать, и друзья Куприна советовали ему от него не отказываться.

^*(Это была первая встреча Куприна с В. С. Миролюбовым. Письменное приглашение сотрудничать в "Журнале для всех" Куприн получил в мае 1899 года. Редактором отдела беллетристики в "Журнале для всех" Куприн был с декабря 1901 года по февраль 1902 года.)

Однако окончательного ответа Александр Иванович не дал. Петербурга он не любил, и перспектива переехать туда его не прельщала, хотя он был уверен, что ничто на свете не удержит его в холодном, сумрачном городе, если люди там покажутся ему серыми и скучными, а из тесных редакционных стен потянет на волю, к южным солнечным берегам или в дремучие леса Полесья.

Когда рассказ "В цирке" был окончен, возник вопрос, в какой журнал его направить. Куприн считал себя связанным с "Русским богатством" - первым толстым журналом, в котором он начал печататься и где появилась самая значительная из всех до тех пор написанных им вещей - повесть "Молох", но сомневался, что рассказ, в котором действующее лицо - цирковой борец, будет одобрен журналом.

По совету Елпатьевского, Куприн послал "В цирке" А. И. Богдановичу, фактическому редактору журнала "Мир божий"^*, где в 1899 году хорошо встретили его рассказ "Ночная смена".

^*(Рассказ Куприна "В цирке" был напечатан в январской книжке журнала "Мир божий" за 1902 год.)