Глава VIII Куприн на первом этапе эмиграции. - Деньги из Парижа. - Встреча с Е. М. Куприной в Выборге. - Переписка с Куприным. - Рассказ "Каждое желание".

Во время первой мировой войны Куприн, как офицер запаса, был призван в армию. Служил он в Финляндии. По болезни был освобожден от военной службы и снова вернулся в Гатчину, которая 16 октября 1919 года была занята войсками Юденича.

Принимая участие в издании газеты "Приневский край", в которой печатались антисоветские статьи, воззвания и прокламации, Куприн при отступлении армии Юденича не мог оставаться в Гатчине и вместе с отступающими частями очутился в Эстонии.

В это время я жила в Финляндии.

Финляндия после Октябрьской революции отошла от России, и с апреля 1918 года граница с Финляндией была закрыта, но мне разрешили выехать в Нейволу: у меня снова открылся легочный процесс.

В конце 1919 года я получила из банка в Териоках денежное извещение. Перевод меня очень удивил. "Какие деньги? Откуда?" - думала я, отправляясь в Териоки (ныне Зеленогорск). В банке меня все знали.

- Вот тебе, раува Куприна, деньги из Парижа,- сказал мне старик, заведующий банком, и протянул сопроводительное письмо, в котором было написано: "Мы имеем сведения, что А. И. Куприн должен прибыть или уже находится в Финляндии. Просим передать ему означенную сумму. Денисовы".

- Письмо и деньги адресованы мне, но получить их я не могу: я вышла замуж вторично и теперь я по паспорту - Иорданская.

- Не спорь со мной! - сердито закричал старик. - Я сам из Нейволы и знаю, кто ты.

Он открыл дверь в соседнюю комнату и позвал:

- Юхан, Ионас, идите сюда! Вы знаете ее?

- Знаем.

- Юхан, кто эта женщина?

- Раува Куприна.

- Ионас, кто эта женщина?

- Госпожа Куприна.

- Слышишь?!

В то время в Финляндии существовал закон: если три свидетеля, три честных, без судимости человека подтверждают правильность данного факта, то это равносильно закону.

Получив деньги от неизвестных мне Денисовых (на финскую валюту около десяти тысяч марок), я тут же положила всю сумму на текущий счет.

Этот денежный перевод не выходил у меня из головы. "Наверное, Куприн скоро приедет в Финляндию", - решила я.

Как-то утром, просматривая почту, я увидела в одной из ревельских газет карикатуру: за столом сидит Куприн, грязный, оборванный.

Я послала в эту газету телеграмму Куприну на немецком языке. Просила написать мне о Лидочке; а также сообщила, что для него получены деньги из Парижа.

Александр Иванович тотчас же ответил мне телеграммой: "Лида жива, здорова. Вышла замуж^*. Осталась в Петрограде. Письмо в дороге".

^*(Лидия Куприна в 1919 году вышла замуж за режиссера Александрийского театра Н. М. Леонтьева. С 1920 года - эмигрант.)

В письме Куприн просил деньги ему не высылать, так как скоро приедет в Финляндию.

В Гельсингфорсе (Хельсинки) Куприны поселились в гостинице. Мы условились встретиться в Выборге.

В Выборг Елизавета Морицевна приехала одна. В Финляндии для эмигрантов были установлены строгие ограничения на передвижение по стране. Чтобы поехать в другой город, необходимо было специальное разрешение финских властей.

В Выборге мы пробыли с Елизаветой Морицевной два дня. В дороге я простудилась, у меня поднялась температура, Лиза не хотела оставить меня одну в таком состоянии в гостинице. Я передала ей деньги, полученные из Парижа, она - часами рассказывала мне о всем пережитом.

Прошло несколько дней, и в Нейволу пришло письмо от Александра Ивановича: "Милая Маша, здорова ли ты? Если хорошо себя чувствуешь, не поленись, написать два слова. О себе и о Лидии. Я что-то под старость становлюсь чувствительным. Про себя ничего не скажу: образ моего поведения виден из газет. А пока все черные слова таю про себя, коплю про запас.

Очевидно, писать нельзя писем иначе, как заказными.

А."

На обратной стороне писала Елизавета Морицевна:

"Милая Муся,

Саша вслед за деньгами (из Парижа от Денисовых.- М. К.-И.) послал тебе письмо, но ответа до сих пор не получил. Как твое здоровье? Удалось ли тебе получить весточку от Лидуши? На днях надеюсь улышать о ней от общих знакомых...

Целую тебя, Саша тоже.

Лиза".

Между мной и Александром Ивановичем началась переписка.

"У тебя острый глаз на все смешное и веселое, чего мне сейчас не хватает", - писал Куприн в одном из писем и просил сообщать ему забавные случаи для фельетонов. Он сотрудничал тогда в газете "Новая русская жизнь" и подписывался А. Куприн или "Али-хан".

В другой раз он писал мне: "Не найдешь ли ты, Машенька, в своей дачной библиотеке сборник "Земля" с моим рассказом "Каждое желание". Сейчас предоставляется возможность издать сборник моих рассказов. Для того, чтобы подновить содержание этого сборника, следует переменить заглавие, и рассказ появится как новый. Я уже придумал новое заглавие для него - "Звезда Соломона". Ты окажешь мне большую помощь, если немедленно пришлешь его мне".

Двадцатая книжка "Земли" у меня сохранилась, и я выслала ее Куприну в Гельсингфорс. Сборник вышел под названием "Звезда Соломона", куда вошел и рассказ "Каждое желание", переименованный в "Звезду Соломона".

Через три года Александр Иванович запамятовал и писал мне из Парижа: "...Читала ли Ты... "Звезду Соломона" (она же "Каждое желание"). Хочешь, пришлю Тебе?.."